Другое измерение

Фестиваль смелых. К альтернативам и перпендикулярам можно отнести и выставку Андрея Устинова «Территория музыки» с перформансом «L'ultima passions» Последние страсти».

Перформанс заключался в следующем. 19 мая на углу улиц Большой Казачьей и Максима Горького появилось одинокое фортепиано. За час до мировой премьеры «Маргариты» на специально сваренный из железных прутьев помост, где и был установлен инструмент, вышли вокалистка Надежда Федосеева (сопрано) и Андрей Устинов (партия фортепиано), певица исполняла монотонно ноту «до», а пианист какое-то время играл на пианино (ту же ноту «до»), а потом принялся забивать в клавиши инструмента гвозди. Во время музыкального представления к исполнителям подошли двое помощников. Один обмазывал помост и инструмент клеем, другой разбрасывал повсюду птичий пух. Музыка звучала все громче и громче. И вдруг тишина… Несколько мгновений паузы и… фортепиано вспыхнуло.

На выставку же Андрей Алексеевич представил листы с коллажами, инсталляции и арт-объекты. Посмотреть было на что: бассейн с «утопленными» пластинками, дисками, магнитофоном и телефонами соседствовал с подвешенными балетными пачками и метрономами, мерно отсчитывающими свой размер, стулья с пюпитрами импозантно расположились на потолке, а часть музыкальных инструментов была завернута в полиэтилен и повешена… С 17.40 до 17.50 один из арт-объектов выставки оживал. В «пещере» с черной пленкой появлялись ОН и ОНА. Девушка и юноша, грациозно и пластично двигаясь, начинали приоткрывать завесу пленки, под которой прятались, опять-таки разнообразные музыкальные инструменты(…).
Екатерина Измайлова, «Волга — ХХ век», № 5–6, 2007.

Перформанс «L'ultima passions» Последние страсти»

«Территория музыки» (…) Выставка получилась весьма специфической: она задействует все органы чувств (кроме, пожалуй, обоняния)… Различные музыкальные инструменты, знаки нотной записи, личность создателя выставки, ангелы с картин эпохи Возрождения, аллеи старинных парков… Раппортный узор из диезов, бемолей, половинных и четвертичных нот, скрипичных и басовых ключей. Силуэт а-ля готический собор, настоящий двух зеркально повторяющих друг друга рядов деревьев и фаготов, кларнетов флейт, ангел, реющий над клавиатурой рояля с мечом и  щитом. Сбоку — четкая вертикаль — контрабас в профиль: лицо Андрея Устинова — и горизонтальными росчерками — флейты, проходящие сквозь лоб, напоминающие нотный стан. Все вышеописанные, а также многие другие художественные образы составляют «золотой фонд» галереи первых полос «Музыкального обозрения», который иллюстрирует историю издания с 1994 г. по сей день…

Еще на чердаке оперного театра представлены разнообразные инсталляции и арт-объекты… Балетные пачки и соседствующие с черными, синими и зелеными пуантами хронометры, которые мерно постукивают, придают всей этой картине динамизм, а потому превращают ее в некое подобие бестелесной пляски; пруд, правда, вместо берегов там бортики надувного бассейна, а рыбка представлена виниловыми пластинками, компакт-дисками, микросхемами… Над всем — затопленный монитор компьютера.

Выставка Андрея Устинова «Территория музыки»

Наиболее интригующая часть экспозиции — пещера… Темнота, черный целлофан и загадочная надпись: «Объект работает ежедневно с 17.30 до 17.45». Народу, естественно, стало интересно, что же такое будет происходить в этот промежуток времени? Дождались. Началось все с того, что своды осветились. Взорам зрителей предстали темный туннель, свешивающимися со сводов, и загадочные контуры выступов. Потом под какофонию звуков настраивающегося оркестра из глубин пещеры появилась юная дева в белом трико. Медленно бродя взад-вперед (не забывая при этом о разминке и балетных па) она начала сдергивать целлофановые покровы с различных музыкальных инструментов. Следом показался и юноша, бледный, со взором горящим, и стал помогать своей коллеге в раскрытии всего тайного, расставленного по полу и развешенного по стенам. Ровно через 15 минут все музыкальные инструменты были освобождены от целлофана, и картинная пара удалилась туда же, откуда пришла. Зрители остались в удивленно-недоуменном состоянии от этого проявления современного искусства.

С потолка теперь свешивались трубы, кларнеты, гитары, барабаны в пластиковых пакетах, напоминая очертаниями гигантские груши. Облюбовав себе местечко над левой лестницей, стайка стульев стояла вверх ножками, попирая все законы гравитации.

Почему столь солидное учреждение культуры позволило устроить в своих стенах подобный шурум-бурум? Да чтобы зрители смогли взглянуть на академическое направление музыкального искусства немного с другой стороны, почувствовать пульс современности в классике.
Ксения Степочкина, «Реклама недели» № 22, 29 мая 2007.

Выставка Андрея Устинова «Территория музыки»

Аудио-визуальный performans «Последние страсти». Сразу скажу: это то, что надо видеть! Мощно выстроенные образы в виде утопленных в озере музыкальных инструментов, балетные пачки и черные пуанты на фоне зловеще бьющих метрономов, фотоколлажи, на которых музыкальные инструменты танцуют, где они вздергиваются, превращаются в Нику Самофракийскую, где их препарируют — и все это под гром аплодисментов из установленного здесь же телеэкрана. Судя по книге отзывов, на зрителей такие вещи воздействуют диаметрально противоположно. Одни «посылали» автора, другие пугливо вопрошали, не болен ли он, третьи сравнивали его с Дали, а четвертые и вовсе признавались, что ради этой выставки и приехали на Собиновский — кто из Пензы, а кто и из Питера (…).

А театру, предоставившему свои площади под устиновские творения, хочется сказать отдельное спасибо за то, что академический классический театр НЕ ПОБОЯЛСЯ распахнуть двери другому, не похожему на его искусство. В этом тоже есть определенное мужество — увидеть и признать инакость. Во всяком случае, всем гостям фестиваля я насущно рекомендую побывать на этой выставке. Поднявшись на четвертый этаж, вы погрузитесь в другое измерение (…)!
Светлана Микулина, «Московский комсомолец» в Саратове», 30 мая 2007.

Выставка Андрея Устинова «Территория музыки»

Господа поджигатели. На XX Собиновском все пело и горело синим пламенем (…) Весть о том, что в Саратове будут сжигать пианино, разлетелась по городу со скоростью звука. Завсегдатаи Собиновского фестиваля и просто досужие граждане, не знакомые с модными столичными арт-закидонами, никак не могли взять в толк, что за странную акцию придумали его устроители?

Поначалу смотреть было не на что, кроме старенького, видавшего виды пианино да музыкального пюпитра, одиноко стоявшего рядом. Но вот на площадку вышли двое. Мужчина в элегантных черных брюках и белой рубашке, какие обычно носят музыканты, уселся за инструмент, а его спутница, задрапированная в строгое вечернее платье с декольте, проследовала к пюпитру. Устроившись поудобнее, мужчина стал творить невообразимое. Легким движением руки, в которой неожиданно появился молоток, он начал забивать в клавиши (как выяснилось позже, то были ноты «до») железные гвозди, а женщина в красивом платье принялась ему подпевать. Несчастное пианино страдальчески стонало, и звук его становился с каждой минутой все громче и громче. Народ в панике стал затыкать уши, требуя прекратить издевательство.

Но тут на площадку вышел еще один участник шоу (он был в резиновых перчатках, одетый во все черное) и с видом Джека-Потрошителя стал осыпать пианино, предварительно смазанное клеем ПВА, каким-то непонятным пухом, постепенно превращая его пушистую бесформенную глыбу. В это время первый мужчина, «прикончив» все ноты «до», встал и удалился с площадки вместе с ассистенткой. А дальше случился апофеоз: достигнув предельной степени звучания, пианино неожиданно вспыхнуло прямо на глазах у изумленной публики. Горело пианино красиво, молодежь была в диком восторге, кричала и требовала продолжения. Люди в возрасте и музыканты оперного театра стояли ошарашенные, понурив головы, как на похоронах. Но дежурившие неподалеку пожарные положили конец этому невиданному доселе светопреставлению. Когда пожар потушили, народу предстало душераздирающее зрелище: мокрое, обуглившееся пианино одиноко чернело посреди сцена-голгофы (…).

14 дней посетители Собиновского фестиваля взирали на все это великолепие. При этом отзывы были самые разные. Одни крутили у виска, другие восторгались, называя Устинова гением (последних было больше). Но как бы кто ни относился к увиденному, ясно одно — без Устинова Собиновский потерял бы многое. Это его стараниями консервативный обычно фестиваль обрел драйв и оттенок скандальности(…).
Елена Балаян, «Саратовский взгляд»,31 мая 2007.

«Музыкальное обозрение»