В Саратове поэму Горького станцевали в стиле русского фэнтези

Обзавестись собственным брендом решил саратовский театр оперы и балета. Статус «фирменного блюда» придали хореографической поэме «Девушка и смерть» — спектакль восстановили после 45-летнего перерыва. Произведение Горького обработали в жанре русского фэнтези, передает собственный корреспондент «Новой газеты» Надежда Андреева.

По мнению авторов проекта, саратовскому театру понадобился символ, не менее узнаваемый, чем чайка для МХАТа. Рисовать на занавесе не стали, а вернули в афишу «гвоздь» советских времен — балет на музыку местного композитора Виктора Ковалева. Спектакль считался достопримечательностью Саратова в середине прошлого века, получил диплом первой степени на Всесоюзном смотре в 1962 году, затем был забыт. Новая версия в постановке Валерия Нестерова следует нескольким актуальным тенденциям сразу: либретто — фэнтезийное, хореография — клиповая, масштаб — патриотический, напоминает о тех временах, когда «мы в области балета».

Историю перенесли в языческую Русь — ночь на Ивана Купалу, бал в чертогах Сатаны, сельские гуляния, венки и хороводы. Костюмы, правда, получились не совсем аутентичные — в льняных рубахах трудно делать поддержки. Спектакль укоротили до двух действий, освободили от дивертисментных номеров, а фабулу адаптировали для зрителя с телевизионным стажем. Смерть здесь вовсе не старуха с косой, а интересный мужчина в белом костюме (с лицом любимого саратовчанками народного артиста). Балетный «Джо Блэк» имеет на Девушку виды явно не замогильного характера и с удовольствием препроводил бы на тот свет своего теплокровного соперника. Но оскорбленная Кикимора (пожалуйста, еще один любовный треугольник) закладывает изменщика руководству. Кикимора наверняка привлечет к искусству юную аудиторию: стерва из «темных» выделывает с молодыми чертями весьма откровенные трюки.

Прежде, чем приступить к постановке, авторы посетили библиотеку: по материалам психологических исследований высчитали оптимальный для усвоения информации хронометраж (от увертюры до антракта — не больше 45 минут), по фольклорным источникам изучили образ смерти в дохристианских культурах. Хореографическая партия отрицательного героя появилась мистическим способом — во сне. Смерть лично объяснила, как ее следует танцевать на сцене саратовского театра, — но приснилась почему-то не балетмейстеру, а композитору. В соответствии с модой на синтез искусств, постановщики пригласили циркового иллюзиониста. При его помощи потусторонний джентльмен, которому Девушка предпочла живого Парня в косоворотке, должен исчезать под плащом.

«Сейчас популярны «голые» балеты — три человека в штанишках на черном фоне. Мы придерживались традиций классического большого балета», — говорят в театре. Задействована вся труппа, студенты училища и даже женский хор (вокалистов, обычно спрятанных в оркестровой яме или на галерке, впервые выпустили на сцену), полный состав оркестра. Технически сложные партии, ни в чем не уступающие, а местами превосходящие выступления фигуристов по обилию силовых элементов, массовые сцены, движущиеся декорации, новые костюмы. Стоимость оформления не разглашается, но известно, что спектакль стал одним из самых дорогих в истории саратовской труппы.

Надежда АНДРЕЕВА
«Новая Газета» № 49