Юбилейный Собиновский стартовал

Традиционный весенний праздник музыки проходит в эти дни в стенах Саратовского оперного театра. Собиновский музыкальный фестиваль проводится уже в двадцатый раз. Эта круглая дата отмечается в театре особо. Благодаря тому, что фестиваль профинансирован как никогда щедро, театр получил возможность пригласить дорогостоящие театральные коллективы из Москвы и Санкт-Петербурга, гастролеров из Венесуэлы и Южной Кореи.

Собиновские фестивали последних лет отличались в частности тем, что включали в свою программу концерты, отнюдь не оперные. Выступали Петр Мамонов и Юрий Шевчук. В этом году 20 мая театр собрал поклонников Вячеслава Бутусова.

Но его концерт — далеко не единственная альтернатива, или, как говорят здесь, «перпендикуляр» классике.

18 мая, в первый день фестиваля, за два часа до его торжественного открытия, в фойе четвертого яруса была открыта крайне необычная и оригинальная выставка Андрея Устинова «Территория музыки. Invention». Выставка будет функционировать все дни фестиваля, так что, на какой бы спектакль вы ни пришли, не забудьте подняться на четвертый ярус. Здесь вы увидите музыкальные инструменты, подвешенные к самому потолку, на потолке будут и зрительные стулья. На большом экране — аплодирующие ладони на фоне полнейшей темноты. Бассейн, в воде которого компьютер и виниловые пластинки. А вот в беседке из четырех простых брусков стоит на огромных тракторных шинах рояль. Над ним свесилось множество резиновых перчаток. Рояль молчит, и, быть может, только поэтому там, вверху, чьи-то руки застыли, повиснув, и не аплодируют.

Выставку «Территория музыки «Inventions»

В прозрачном ящике две мышки интересовались не столько зерном, сколько лежащей здесь скрипкой. Поначалу они увлеченно ползали по ней, но потом мышатам стало плохо (то ли воздуха не хватило, то ли под лучами осветительных ламп было очень жарко), и этот зоо-объект тут же с выставки убрали.

— Нам нужно было выбирать «дворовых» мышей, привыкших к жестоким условиям. А декоративные мышки экстрима не выдержали, — рассказал автор проекта Андрей Устинов. — Планировалось запустить туда и мух, но они не успели вывестись из личинок… Все это безобразие, которое мне удалось здесь устроить, делали 60 человек. Директор театра Илья Кияненко — человек очень смелый. Уверен, что 90% директоров на такой проект согласия бы не дали. Записать звуковую инсталляцию в исполнении оркестра помог Юрий Кочнев. Неоценим вклад инженеров. А что бы мы делали без тягачей? Ведь наверх подняли три рояля. Найти инструменты для выставки нам помогли консерватория, филармония. Балетная труппа нашла 30 пар старых пуантов. Театр приобрел мини-бассейн и 400 квадратных метров полиэтиленовой пленки…

Этой черной пленкой задрапирована глубокая пещера. Объект начинает работать в 18.30 и действует лишь 10 минут. Из глубокого туннеля в обтягивающем белом появляются он и она. Неторопливо совершая хореографические движения, они кое-где стаскивают пленку, под которой оказываются различные музыкальные инструменты. Мы попросили автора пояснить увиденное.

— Я могу предложить вам несколько вариантов трактовки. Невесомость. Летишь в космосе, и вдруг мимо тебя пролетает комета. Оказывается, что это музыкальный инструмент. А потом вдруг перед твоими глазами танцуют балет, но ты пролетаешь дальше. Еще одна версия: последние минуты перед смертью. В конце тоннеля свет — а ты летишь. И мелькают инструменты. Пластика, балет, жизнь. Третья версия: люди в пещере выкапывают из глубин веков инструменты. А вообще-то, воспринимайте сами так, как увидите. Я ничего объяснять не могу: не хочу никаких слов.

— Как вы сами трактуете слово «инсталляция»?

— У него много значений. Самое простое: объект в пространстве.

— Как давно занимаетесь этим жанром искусства?

— Всю жизнь.

— При этом вы — главный редактор газеты «Музыкальное обозрение».

— Все цветные листы, что висят на выставке в Саратове, когда-то были первыми ее полосами: в 1994 году мы решили изменить внешний облик газеты, и это мои авторские работы. Спустя пять лет мы сделали выставку из этих рисунков и коллажей. Она побывала в пятнадцати городах — от Москвы и Санкт-Петербурга до Магадана и Карелии. Позднее, когда под выставки начали выделять более серьезные залы, стал строить в них объекты, изучая возможности города, региона. Каждая территория обрабатывается заново. Я получил «чердак» саратовского театра, где когда-то был буфет. Приезжал, смотрел, жил в этих комнатах, осваивал их. На создание выставки в Саратове ушло четыре месяца. В каждом экспонате обязателен музыкальный элемент. Даже в этом черепе (мы стоим рядом с рисунком на стене) — портреты композиторов: Моцарта, Шопена, Скрябина, Бетховена, Равеля…

Лица гениев вместо полушарий мозга. Мышки, ползающие по скрипке. Все эти инсталляции померкли на фоне перформанса (скандальное представление) «Последние страсти» этого же автора, который состоялся на улице около театра на следующий день. На площадке возле «Театрального кафе» (угол улиц М.Горького и Б.Казачьей) настраивали фортепиано. Затем, присев к нему, Андрей Устинов вбивал молотком в клавиши гвозди. Фортепиано посыпали птичьими перьями. Благодаря Надежде Федосеевой (сопрано) мы могли представить мольбу, неистовство, последний крик инструмента, который внезапно вспыхнул и, объятый пламенем, раскуроченный, погиб на наших глазах. Пожарные брандспойты не дали сгореть инструменту дотла… Мы так и не сумели найти ответы на вопросы: что означал сей акт? В чем повинен бедный инструмент? Уместны ли эти жертвоприношения и Голгофа на музыкальном фестивале? А художественный руководитель филармонии Анатолий Катц находчиво ответил нам: если из сожженного фортепиано вылетела бы птица Феникс, все было бы оправданно.

…Мы несколько отвлеклись, описывая представления, которым нельзя отказать в оригинальности. А тем временем XX Собиновский открыло исполнение грандиозных и редко звучащих полотен Людвига ван Бетховена: батальной картины «Победа Веллингтона в битве при Виттории» и оратории «Христос на Масличной горе». Оркестр театра (за пультом был маэстро Кочнев) в первом случае был дополнен концертным оркестром духовых инструментов «Волга-Бэнд». Во втором — партии исполнили солист Большого театра Марат Гали, Андрей Антонов из Самары и Светлана Кузнецова (Саратов). По чистоте исполнения солистам не уступали Губернский театр хоровой музыки, хор Саратовской государственной консерватории (художественный руководитель — Людмила Лицова).

За такую серьезную тему мог взяться только Бетховен. Незадолго до ареста и распятия Иисус обращается к Отцу (причем используя утерянное в дальнейших переводах Библии обращение «Иегова»). Мы слышим Серафима, хор ангелов, хор воинов, хор учеников, Петра… Безусловно, и солистам, и хору, и оркестру было нелегко. Но результат превзошел все ожидания. И ощущение чего-то непомерно великого, кое постигнуть человеку до конца не дано, наполнило зал.

Татьяна ЛИСИНА
«Известия» № 88 (27372)